Самый лучший враг - Страница 103

103

— Откуда вы знаете? — удивился Мефодий.

— Догадался, когда увидел, что крылья у него на цепи, как у Барбоса. Никогда бы прежний Варсус на цепь крылья не повесил, если б они с него не сваливались, — ворчливо заметил Дион.

— Он не хотел брать дарх, — сказал Буслаев, зачем-то начиная оправдывать Варсуса.

— Не хотел и взял? — взвился Диом. — Думать надо было! Есть две зоны: зона поступка и зона его последствий. Как только кто-то смещается в зону поступка, он вместе с ним принимает и все возможные его последствия! Поэтому, если хочешь избегать последствий, избегай соответствующих поступков. Впрочем, не мне, безногому это говоритъ! Сам такой же был, разве что дархов не шею себе не вешал!

Пока они говорили, пастушок добрался до соседней крыши. Здесь ои ухитрился сделать рискованную петлю и, сложив крылья, спрыгнул метров с двух, встав точно на ноги. Мефодий, для которого Варсус казался сейчас немногим больше пальца, увидел, как тот достает рапиру и сгибает ее, проверяя на упругость. Потом достает дудочку. Самой дудочки Буслаев не увидел, но жест угадал, потому что почти сразу в протянутый между домами провод ударили две ослепительные шаровые молнии. Ударили рядом, с зазором не больше чем в ладони.

— Рисуется мальчик, — объяснил Дион. — Впрочем, под его маголодии советую не соваться. Ну, начнем, пожалуй!

В руке у Диона возник факел. Он зажег его и, дождавшись, пока пламя разгорится, трижды взмахнул. Мефодий не отрывал взгляда от факела. В его левой руке давно уже была спата. Правой он до боли сжимал золотые крылья.

— Имей в виду: удачи я никому из вас не желаю! Но все равно… удачи! — сказал Дион и разжал пальцы.

На мгновение факел застыл в воздухе, а потом, продолжая гореть, устремился вниз. Раньше чем факел коснулся асфальта, Мефодий рванулся вперед. Перед прыжком он успел вскинуть голову и зачерпнуть взглядом крышу, на которой прежде стоял Варсус. Пастушка на ней уже не было.

«Опоздал! Крылья он раскроет первым, чтобы сразу же обстрелять меня!» — сообразил Меф.

Теперь единственным спасением для него было материализовать крылья как можно позже. Это был один из первых его прыжков с крыши, особенно в экстремальном режиме. На секунду Буслаев испытал щемящий страх. Встречный ветер хлестал его в лицо, вырывал спату. Внизу в сквере стремительно вращался непонятный одинокий огонек. Что это было? Фонарь? Фары?

Буслаев досчитал до трех, потом зачем-то еще сказал «четыре›› и только тогда коснулся крошечного отверстия между крыльями. И тотчас крылья, с прогибом в маховых перьях поймав ветер, распахнулись у него за спиной. Мефодия бросило вниз, затем сразу вперед. Такой скорости он не ожидал. Все происходило стремительно. Мелькнула беседка, а вокруг нее — разноцветные крыши автомобилей. Затем одна из автомобильных крыш вдруг прогнулась, вскипела, сразу же застыла, и машина, превращенная в искривленную жестянку, буквально ввинтилась в землю. Секунду спустя в асфальт ударил сухой сгусток энергии, и Меф понял, что это Варсус сверху обстреливает его серийными маголодиями. Задирать голову, чтобы увидеть пастушка, он не стал, зная, что на это уйдет время. Варсус сейчас отлично видит раскинутые крылья Мефа на фоне более темной земли.

Понимая, что двумя маголодиями дело тут явно не ограничится, Буслаев стремительно петлял. Отличные крылья, послушные! Как часто он жалел, что пока и трети не умеет из того, на что они способны! Эх! Будь у него в запасе хотя бы лет пять!

Третья маголодия ударила в елку посреди сквера. Елка мгновенно обратилась в пылающую свечу. Этой огненной маголодней пастушок пытался подсветить сквер, чтобы проще было увидел. Мефа, но только навредил себе, потому что елка полыхнула так, что ослепила и самого Варсуса.

Это Буслаев определил по тому, что следующие несколько маголодий были уже совсем хаотичны. Меф воспользовался этим и торопливо сотворил двойника. Из-за спешки морок вышел неважным. Мефодий художественно распластал его на асфальте с поломанными крыльями, а сам, нырнув в кустарник, затаился, держа наготове спату. Секунд десять спустя над сквером мелькнула быстрая тень, пронеслась над лежащим и исчезла, а еще некоторое время спустя Буслаев увидел Варсуса. Уже без крыльев, сунув руки в карманы, пастушок как ни в чем не бывало приближался со стороны аллеи. Мол, ничего не знаю, ничего не ведаю. Иду себе тихо-мирно за обезжиренным творожком, а тут парень какой-то крылатый валяется.

Мефодий с нетерпением ждал. Вот Варсус наклонился над мороком, вот протянул руку, чтобы сдернуть с шеи крылья. Зная, что, едва пастушок прикоснется к мороку, иллюзия будет немедленно нарушена, Буслаев рванулся к нему из кустарника. Бежать ему было метров десять. Он был уверен, что за это время Варсус успеет обернуться, но тот почему-то оставался на месте. Ударить его в спину Мефодий не мог и потому прыгнул на него — и покатился по земле, провалившись сквозь своего врага как сквозь облако тумана. Еще в падении Буслаев осознал все коварство пастушка: переворачивать морок он отправил… тоже морока. Сам же наверняка сидел в засаде, готовя дудочку к выбросу маголодии.

Попался как мальчишка, причем на собственную хитрость! Мефодий откатился, лопатками уперся в землю, расставил ноги точно для борцовского мостика и, опираясь на голову, двумя руками вскинул спату вверх. Он знал то, что неизвестно было Варсусу. При условии трех точек опоры (голова и две ступни) спата не только отведет атакующую маголодню, но и вернет ее обратно. Так и вышло. Едва пастушок атаковал, спату Мефа качнуло, а затем на самом ее краю заплясала не алая даже, а белая искра, разливающая невероятный жар. Даже смотреть на нее было невозможна она опаляла ресницы. Не позволяя искре соскользнуть к гарде, Мефодий дернул клинком, наугад отправив маголодию туда, откуда она прилетела.

103